[Рыжее беспокойство]

Знаешь, а ведь мне приходится переформулировать каждую фразу, чтоб быть понятной тебе. и каждый раз все равно оставаться не понятой.
наверное, это актуально и наоборот.
в чем беда?

---

[black wind]

'Знаешь, бывают люди -
У них вместо сердца солнце, пляшут в глазах лучи.
Смех их заразно-звонкий, взгляды теплей свечи.
Сами под стать светилу мчатся по жизнебесью,
Вместо крови по жилам пламя этиловой смеси.
Жарко горят, сгорая - факелом иль маяком,
Рвутся в ворота рая решительным кувырком.
Дышат широкой грудью, свет собирая в клетку -
Рвётся огонь сквозь прутья, вздохами ставит метки.
Не усидеть на месте, не устоять пешком:
Лишь бы в широком жесте всех одарить теплом,
Что-то творить, играя, что-то играть, творя.
Нет креативу края - жить поскорей, горя.
Если симптомы схожи - крепче держись за крышу,
Чувствуешь жар до дрожи?
Это диагноз: рыжий. "

---

[Рыжее беспокойство]

Так просто быть perfect в каком-нибудь призрачном past,
но время – всегда настоящее. Этот контраст
(как у чернил и бумаги) почувствовать даст,
что в прошлое падать не слишком резонно, Алиса.
Любые полеты в компании высохших грез,
похожих на полупрозрачные крылья стрекоз,
всегда завершаются Морем Полуночных Слез
и каплями в рюмке со вкусом холодным аниса.

А в банке сегодня опять апельсиновый джэм:
в подземном хранилище мыши тихонько совсем
всё слушают Птицу.. И запись концерта затем
пришлют нам от Шляпника на серебристой болванке.
В двенадцать крокет, а к пяти сервируется чай..
Мы всех их придумали, но иногда невзначай
услышишь – за стенкой больной и усталый Шалтай
бормочет: "О да, оттрубите мне голову, Ангел"
(с)тащено у  Маленький товарищ Микки-Маузер

---

мало ли кто

[Рыжее беспокойство]

мало ли кто приезжает к тебе в ночи, стаскивает через голову кожуру,
доверяет тебе костяные зёрнышки, сок и мякоть
мало ли кто прогрызает камни и кирпичи, ходит под броней сквозь стужу или жару,
чтоб с тобой подыхать от неловкости, выть и плакать
мало ли кто лежит у тебя на локте, у подлеца,
и не может вымолвить ничего, и разводит слякоть
посреди постели, по обе стороны от лица

мало ли кто глядит на тебя, как будто кругом стрельба,
и считает секунды, и запоминает в оба:
ямку в углу улыбки, морщинку в начале лба,
татуировку, неброскую, словно проба
мало ли кто прошит тобою насквозь,
в ком ты ось,
холодное острие
мало ли кто пропорот любовью весь,
чтобы не жилось, -
через лёгкое, горло, нёбо,
и два года не знает, как сняться теперь с неё

мало ли кто умеет метать и рвать, складывать в обоймы слова,
да играть какие-то там спектакли
но когда приходит, ложится в твою кровать, то становится жив едва,
и тебя подмывает сбежать, не так ли
дождь шумит, словно закипающий чайник, поднимаясь с пятого этажа на шестой этаж
посиди с бессонным мало ли кем, когда силы его иссякли
ему будет что вспомнить, когда ты его предашь


vero4ka
14 октября 2009 года, поезд Киев-Москва

---

[black wind]

"А теперь задумайтесь.
Каждый человек, без исключений, хоть раз в жизни любил безответно, хоть раз расставался с близким человеком, терял кого-то, уходил навсегда, хоть раз чувствовал себя ничтожеством, ощущал безумно сильное одиночество, хоть раз в жизни хотел покончить с собой. Сходил с ума от боли, не видел смысла жизни, страдал так сильно, что это невозможно описать. А потом судьба подарила ему кого-то. Кого-то кто смог сделать его счастливым. Может быть, этого человека уже нет в его жизни, но остались воспоминания того безграничного счастья. Счастье приходит к тем, кто его жаждет, но не ищет панически, рвет и мечет. А к тем, кто просто живет, стараясь наслаждаться жизнью.
И запомните: всегда будет ради чего жить, что бы ужасного с вам ни произошло."

---

[Рыжее беспокойство]

Облаками обрывки прошлого убегают за горизонт,
оставляя тень невозможного на щеке случайной слезой.
Нас не ждут в тех мирах, где ничто сожалений не стоит.
Ветер гонит слова вперемешку с дождем и листвою…

Мы болели чужими песнями, свято веря в реальность встреч.
Было грустно и было весело, и, конечно, стоило свеч
все, что жаждой тепла отзовется в пустующем сердце.
Но огонь, охвативший мосты, не позволит согреться.

Мы делились друг с другом сказками и не помнили про долги,
оставаясь такими разными, непохожими на других.
А теперь отрезвляет реальность – морозом по коже.
Или нас слишком много таких, на других непохожих?..

(с) Milady
13.10.2009

---

[black wind]

"Октябрь, карандашный набросок на мокрой бумаге. Сумрак и тающий на лету снег. Осенне обостряюсь.

Испанская рулетка, ещё одна азартная игра для внутреннего применения. Каждый день игрок должен выйти из ряда вон. Помахать красной тряпкой перед носом у быка, надругаться над моралью, прогуляться по парапету где повыше, совершить преступление или публичное выступление, подержать кого-то за горло... Но самое любимое - говорить вслух о том, о чём нельзя говорить.

Пристрастие к азартным играм как к играм и как к символу. ^^ Проигравшему в испанскую рулетку не наливают шампанского."

---

[black wind]

счастье

"Все хорошо -
Ты просто читай между строк.
Все хорошо,
Даже если немного обмана...
И знаешь, а ведь говорят,
Что в Гаване
Белый песок,
И вода океана
Синеет под небом сафьяна.

Молчи, я тебе расскажу,
Как плещутся волны
В огромном порту Барселоны...
Садятся на острые склоны
Жемчужные чайки.
И белые майки
Красивых людей,
Что так склонны
Любить до последнего стона.

Ты веришь, что все хорошо?
Представь,
А в далеком Париже
Гуляют голубки по крышам,
И в душной мансарде
Слышно,
Как кто-то неровно дышит.

Ты знаешь, что все хорошо -
Я здесь, я сегодня рядом,
Скользи по мне нежным взглядом
И будем ночами мечтать,
Как где-то,
В волнах океана
Сияет песками...
Гавана."

---

[black wind]

Октябрь

"Ты ведь еще помнишь, что осень на самом деле не просто одно из четырех времен года, разумно сменяющих друг друга, а наша с тобой совместна выдумка?
И смешно и горько вспоминать, как мы сидели на лавочке, под звенящими от зноя липами, и ты смеялся над моим предложением покрасить листья к красный и желтый цвета, и согласился только после того, как я пообещала затяжные октябрьские дожди. А потом, чтобы порадовать меня ты придумал бабье лето, а я взамен подарила тебе морозный и тихий ноябрь.
И мы тогда до самого вечера придумывали плащи и шляпы, зонты и калоши, дождевики и сиропы от кашля, кормили хлебом голубей и решали, каким птицам лучше улетать, а каким оставаться, а потом бросили это занятие, предоставив разбираться им самим.
Наблюдая за тем, как ты куришь, я придумала пар изо рта, ты же, сняв со своего плеча мой волос, заметил, что неплохо было бы всем животным осенью линять. Мне было обидно и я назло тебе завела порядок запаздывать со включением отопления в домах.
Мы разошлись, когда уже совсем стемнело и на улицах вовсю светили фонари. Ты поцеловал меня в лоб и попросил придумать что-нибудь еще, дождливое и серое, но, лежа в кровати, я поняла, что мне на ум не лезет ничего, кроме теплых свитеров с высоким воротником и длинных шарфов.
А на следующее утро ты пришел ко мне домой с набором кисточек, пачкой бумаги для черчения и медовой акварелью.
-Будем рисовать небо! -объявил ты с порога,.
И до самого ужина мы смешивали краски и пробовали различные их сочетания на бессчетных листах бумаги. Помнишь, акварель мы извели на первые два месяца, а твой ноябрь пришлось докрашивать гуашью. А потом, в шуточной потасовке мы пролили воду, в которой полоскали кисточки, на ковер ( пятно до сих пор было бы заметно, если бы я только не закрыла его шкафом) и кое-как протерев его тряпкой, отправились пить чай.

В последний, третий день создания осени, мы исписали тезисами двенадцатилистовую тетрадку с косыми линейками для первоклассников. Согласно нашим правилам осенью разрешалось курить, фотографироваться на фоне палой листвы, грустить, влюбляться, выбираться в погожие дни на природу, созерцать закаты, копать картошку, простужаться, кататься на велике, дождливыми вечерами сидеть дома и пить чай, сушить листья между страниц ежедневника на память и прочее, прочее, прочее...
А еще мы зачем-то придумали, что октябрь нужно встречать в одиночестве. И действительно, самую первую осень от начала начал мы прожили так, как задумали, и первый день октября провели вдали друг ото друга, чтобы на следующее туро, встретившись, обняться и долго-долго молчать, поздравляя друг-друга с новым, еще акварельным, не гуашевым, небом...



И вот мы с тобой уже триста лет порознь создаем материки и окружаем их океанами, сдавленные со всех сторон людьми в час-пик, выдумываем в вагонах метрополитена новые виды растений и рыб, раскраиваем цветную бумагу, вырезаем из нее человечков, и, каждый из нас играет в свой собственный театр теней, а настоящие люди, эти самые тени на стене, в это время играют на бирже. Эскизы нашего с тобой неба уже давно измялись, обтрепались и попросту истлели, и я, как не ищи, никогда не найду ту двенадцатилистовую тетрадку с алфавитом на обратной стороне и даже не вспомню всего её содержания, но можешь быть уверен, за все эти годы я не нарушила ни одного нашего правила.

И, да. Я по-прежнему встречаю октябрь в одиночестве."

---

Странное. Но вариант, да. Впрочем, не для меня, наверное.

[Рыжее беспокойство]

Ты приходила ко мне раз в неделю – вечером пятницы, обычно. Ты была верна своему мужу, а я был счастлив с тобой.
- Понимаешь, я его люблю, - говорила ты. - И не хочу давать ему повод ревновать.
Я молчал о том, пусть мне и не нравится ее муж, но я готов терпеть его, чтобы быть рядом с тобой и говорил о новом зеленом чае, который купил на прошлой неделе.
- Ох, - говорила ты. – Хочу борща. Обычного борща. Только ни времени не хватает, ни денег.
Я молчал о том, что когда ты рядом, я вообще не могу думать о еде, и говорил, что с новым редактором можно было бы смириться, если б он был просто сволочью, но он дурак, и это невыносимо.
- Я дико устала, - говорила ты.- Хочется просто лечь и спать, спать, спать.
Я молчал о том, что когда ты лежишь, желание становится почти непереносимым и говорил о том, что тоже очень устал, но мы всегда сможем отоспаться на том свете.
- Люблю поиграть с психологией, - говорила ты. – Но, боюсь, я порой переигрываю.
Я молчал о том, это белье и парик делает тебя более загадочной, чем ФШ и говорил, что этот свет неплох, но стоит еще поработать со светофильтрами и другим объективом.
- А еще я дура и истеричка, - говорила ты. – И совершенно не умею рисовать. И у меня из-за этого комплекс.
Я молчал о том, что мне плевать на твои комплексы и мне просто хорошо с тобой и говорил, что и сам тот еще подарочек, но мне на это плевать, потому что другого меня все равно нет и не будет.
- Я бы, конечно, осталась подольше, - говорила ты. – Но мои становится скучно без меня. Прости.
Я молчал о том, что для меня и два часа рядом с тобой это уже хорошо и говорил, что все в порядке и пары часов достаточно.
- Знаешь, я бы могла в тебя влюбиться, - говорила ты. – Будь ты немного поромантичней.
Я молчал о том, что уже давно люблю тебя и говорил, что в наше время романтичным быть не романтично.

Ты приходила ко мне раз в неделю – вечером пятницы, обычно. Ты была верна своему мужу, а я был счастлив с тобой.
И каждый раз я хотел задать тебе один вопрос.
- О чем ты молчишь?
(с) Кошак

---

[black wind]

"На другом конце провода слушают Radiohead,
"Exit Music" рвёт душу, и кто-то рыдает в углу.
На другом конце мира всю ночь электрический свет
Предлагает желающим жить в наркотическом сне.

На другом конце провода все- от двери, до двери,
И уже сорок лет как находятся будто в бреду.
На другом конце мира вот-вот отгорят фонари,
И ещё на день ближе рассвет их приблизит к весне.

На другом конце провода кто-то поставил Сплина
И под "Выхода нет" закурил на бетонном полу.
На другом конце мира наверно сегодня гроза,
А у нас листопад, кружка с чаем на чистом столе."

---

[black wind]

"Осенью хочется чая – сладкого и с лимоном,
Чтоб притупить отчаяние времени перелома.
Осенью нужно яркое – солнце, пальто и сумка,
Чтобы фруктово-ягодным развеселилась скука.
Осень - пора вальяжности, лени и постоянства.
Некой природной святости перед погодным хамством.
Осень - спокойно-томная, смыв новомодный глянец,
Бросится, непокорная, сердцем в танец."

---

[Рыжее беспокойство]

«Ктой тоо?! Это кто это?! Хозяииин? Пришёл? А я! Я с тобой. Куда ты? Я с тобой. Я вот тут, я с тобой. Сейчас меня возьми, меня с собой. Я с тобой побуду. А ты где? А я с тобой.
Не уходи, а? А де ты был? А я вот лизался. Тебя не было, а я лизался. Чуть не съелся, так грустил. Очень хотел. А ты всё идёшь и не идёшь. Я уж и домой обратно, а ты всё не
идёшь. Я с тобой побуду. Побуду я. Вот тут посижу, с тобой, нет, есть тоже хочу, но побуду. И воды хочу. А ты тогда постой, нет, я с тобой. Давай с тобой. Ушёл а то куда-то, и
так не было долго, а я тут один, и горе едой заливал. Ел я. С тобой буду. Возьмёшь меня? А погладь тоже, я мне просто чтобы вот рядом, и любили, ну и гладили чуть-чуть, а то я
лишался, и все куда-то уходили, а я один ведь, и грустил. Не буду теперь. Хозяин пришёл, и я не буду. Мне теперь хорошо. Ты даже те дрова в руки и играй, я не люблю, но
послушаю, ты только не бросай меня, а то я сразу грустный и никто не любит. Вот, побуду тут.»

от  Талинна

---

когда

[Рыжее беспокойство]

Когда разойдемся – не изменится ничего,
ни запах,
ни память кожи.
Я пойду домой, и ты, соответственно, тоже.
Солнце над головой.

Я отмою полы, углы и плафоны ламп,
выметая частицы кожи, волос и дыма.
Этот дом привык провожать любимых,
сквозняками всхлипывать по углам.

И когда затихнет он неживой строкой,
словно за распахнутыми глазами – пусто,
я усядусь в кухне. Включая люстру,
буду ждать и верить, что все легко.

А потом за окном начнется далекий ветер,
я открою окно.
И когда на улице станет совсем темно,
ты придешь домой.
И тебя там встретят.
…Непременно – встретят.
(с) alonso_kexano

---

Ничто не слишком

[Рыжее беспокойство]

«Мы с тобой улыбаемся, как живые,
солнце нас бьет радиацией лучевой,
говорим, что выберемся, не впервые,
прошиваем улыбочками навылет,
только это не значит,
не значит еще ничего.

Господи, если б знал, как ночами жутко
слушать за окном трамваи и голоса.
Господи, внезапно оказалось, что в сутках
целых
двадцать
четыре
часа.

Ничего не слишком, Господи, ничего не слишком,
только я от него опасно недалека.
Сделай так, чтоб я, наконец, перестала слышать,
как болит у него ушибленная рука.

Мы умрем в один день, мир за гробом - он тоже тесен.
Все отлично будет, правда, я узнавала.
Господи, у меня осталось несколько песен.
Каждая подойдет для финала.»
alonso_kexano

---

Элмер Транк

[Рыжее беспокойство]

«Бродит за стенами вьюга лихая.
Дверь не скрипнет, половица не взвизгнет.
Баюшки-баю, Алонсо Кихано,
Рыцарь Печального Образа Жизни.
Полночь - не время для сборов в Ламанчу.
Просто спросонья ты все перепутал:
Остров, где был губернатором Санчо,
Остров Сокровищ и остров Лапуту.
Баюшки-баю, метель завывает,
Спи до утра, ведь оно мудренее.
Добрые феи пускай навевают
Светлые сны о твоей Дульсинее.
Дремлют забытые книги на полках;
Завтра охотно расскажет любая
Сказку о верности Серого Волка -
Верности в бедствиях. Баюшки-баю.
Не опасайся изменников с тыла.
Дай со спины одеялом укрою.
Баюшки-баю, печурка остыла,
Насморк едва ли украсит героя.
Нашу избушку снега заметают.
Долго еще этой вьюге яриться.
Меч наточу я и плащ залатаю.
Баюшки-баю, спите, мой рыцарь.»

---

[Рыжее беспокойство]

Ой, нет! Я нашла жж свох любимых авторов из любимой же книги стихов!

Очередная придорожная песня

Ложитесь, вставать будем рано.
Ну, что вы! Какие секреты! -
Мы завтра уедем с бесстрашной охраной
Обычной почтовой кареты.

Товарищи наши отныне -
Оружье, отвага и вера -
Хранить будут нас от арабов в пустыне,
В морях - от ножа флибустьера.

По шляпе, по пыльной котомке,
Видавшей и виды, и годы,
Узнают нас те, кто и сами потомки
Все той же бродяжьей породы.

По быстрой походке, по взгляду
Глаз, что и от горя не плачут,
Упрямству, удару, загару, наряду
Узнает нас ветер удачи.

Так пусть при своем я останусь,
Не надо о смертной тревоге...
В заливе Жемчужном белеет мой парус,
Копыта стучат по дороге.

Как славно, что кладов зарытых
Полно, что чисты наши реки,
Что много морей и земель неоткрытых
В горячем семнадцатом веке!

Ну что ж, оставайтесь, кто хочет!
За пояс заткну пистолеты.
Открыты ворота, Фортуна хохочет
На козлах почтовой кареты.

1989, Л.Подистова(Денисюк)

---

[Рыжее беспокойство]

The End

Я напишу про них самую правду,
Выстраданнее нет.
Четыре утра, холодная кухня,
Занимающийся рассвет.
И они встречаются вновь через десять лет.

Он, как обычно, нестрижен и плохо одет,
Она – по-прежнему курит с ментолом
И волосы теребит.
Короткие, аритмичные строки,
Каждый эпитет избит.

Слушай, говорит она, а вот для спасения мира ты мог бы меня убить?
Он отвечает – кишка тонка.

Она, прислонившись, дышит
На мутнеющее стекло.
Господи, сколько на их дорогах
Листьев-то намело.
В этом самая обреченная правда,
Временность неизбежная.
Самая короткая любовь –
Самая нежная.

А вот еще слушай, говорит она, а вот если бы до конца света неделя осталась, ты бы что делал?
А он отвечает – мне и так хорошо.

Водка безнадежно кончается
К половине шестого.
Они остаются без тела и кожи –
Голое слово,
Голая розоватая мякоть
Выбравшейся души.
И они так мирно засыпают в обнимку,
Как малыши.

И, засыпая, она думает – нет, здесь нам ничего не светит, но на том свете мы обязательно попадем в один пулеметный расчет.
Ну и на фига на том свете пулеметчики, думает он.
А она гладит его пальцы – ничего, сгодимся.

(с)alonso-kexano

---

[Рыжее беспокойство]

Письмо

Если бы письмо написать я мог
В семьдесят восьмой самому себе
Может отчего-то бы уберёг,
Может всё исправил в своей судьбе.

Я бы написал всё как есть, клянусь,
Всё, что понял сам и что пережил.
А он бы прочитал, намотал на ус
И тогда, возможно, счастливей жил.

Выучи французский язык,
Научись играть на трубе,
И живи на полную каждый миг
Так бы я писал самому себе.

Знай, что всё тебе по плечу,
Верь в свою звезду и лети,
Уломай отца, чтоб сходил к врачу
И может быть удастся его спасти.

Я бы рассказал ему что любовь -
Это не тиски и не кабала.
Я бы написал ему что Господь -
Это не кресты и не купола.

Я бы объяснил ему всё про роль
Ту, что так хотел и не смог сыграть
А если б было можно и бандероль
Я б всего Акунина смог послать.

Скоро ты поедешь на юг,
Вот тебе хороший совет:
Не спеши дружок заводить семью,
Ждёт тебя любовь через много лет.

А хочешь, вышлю песню письмом
Ту, что все побила хиты?
Спой её в своём семьдесят восьмом
Ведь в конце концов её автор ты.

Если бы письмо написать я мог
В семьдесят восьмой самому себе,
Может отчего-то бы уберёг,
Может всё исправил в своей судьбе.

Сотня или даже полсотни слов,
И жизнь бы стала сладкой как эскимо.
А всё-таки не зря так устроил Бог
Что в прошлое нельзя написать письмо.

Слова и музыка - Максим Леонидов

---

[black wind]

"Волшебная палочка упакована, крылья собраны, убраны в рюкзак.
Все что понадобится на долгие годы - никогда не смотреть назад.
Все, что понадобится на годы отсутствия - доверие, честность, и ждать,
Что фея вернется домой, что она не может совсем уезжать.
Со стен сняты картинки, переводные горячей водой
И неизбежной уверенностью в той, которая рядом,
Которая кладет руку на лоб, заваривает чай с шоколадом,
Которая никогда не бросит трубку, даже ругаясь с тобой.
Даже когда не в себе, неизбежно в ком-то другом,
Она остается такой же: спасительной, странноприимной.
Она достает волшебную палочку, чайник - и вот он, дом,
Оставленный на двадцать часов перелета Волшебными Авиалиниями."