[Рыжее беспокойство]

Верховное Существо уткнулось носом, или что там у него есть, в другое Верховное Существо и бормотало, засыпая: “Ой, ну как же я раньше не догадалось, так все просто оказывается, сидишь, голову ломаешь, в чем дело не понимаешь, потому что когда у тоски есть глубокие психологические причины, это как-то облагораживает, а мне иногда хочется немножко облагородиться, и тут вдруг бац – и нет никаких причин, а просто хочется, чтобы посадили на коленки, и по голове гладили, и по спинке тоже, и на ушко тихонько говорили, что я никогда не умру, и ты всегда будешь рядом, и мы будем жить долго и счастливо, и вообще никто никогда не умрет... а вдруг и вправду, получится? Может, попросить мира на Ближнем Востоке? До кучи? А то я вечно ставлю личное выше общественного... Или пусть уже другие просят, которые взрослые, ответственные и совершенно вменяемые, и которые "вообще, приди в себя, ты же все-таки Верховное Существо", а я все равно хочу на ручки, и чтобы по голове гладили, и тогда я еще немножко поплачу, а потом засну. А с Ближним Востоком будем разбираться завтра, на свежую голову”.

© Гала Рубинштейн.

---

Клэрити Пейдж

[Рыжее беспокойство]

Клэрити Пэйдж в сорок два держится на тридцать, почти не старясь,
Делает маникюр дважды в месяц, носит сногсшибательное белье,
Преодолевая дьявольскую усталость,
Учится танцам после работы - так, будто бы у нее
Есть кого пригласить на жгучий латинский танец,
Так, как будто бы они с Дэвидом не расстались.
Так, как будто бы это чудовищное вранье.

Клэрити и теперь, как долгих семь лет назад,
Собирает для Дэвида все образцы и пробы:
Много читает; ходит в театр, чтобы
Знать, что Лавджой красавица, Уэйн пузат,
Под него теперь перешиваются гардеробы;
А еще ездит в чудные города, те, что все равно бы
Никогда не смогла ему показать.

Так печет пироги, что звана на всякое торжество:
Угощает соседей и любит спрашивать, хороши ли.
Водит удивительно боево.
Возит матушку Дэвида к стоматологу на машине.
Фотографирует объявленья, которые бы его
Обязательно рассмешили.

Нет, не столько живет, сколько проектирует рай земной:
Ходит в магазины, осуществляя разведку боем,
Подбирает гардины к рамам, ковры к обоям,
Строит жизнь, которая бы так нравилась им обоим,
Так трагически велика для нее одной.

Дэвид Пэйдж живет с новой семьей в Канзасе,
и дом у него неплох.
Он звонит ей раз в год, в канун Рождества Христова,
И желает ей счастья. Ну, ничего святого.
Ладно, думает Клэрити, вряд ли Господь оглох.
Дэвид просто заедет - в пятницу, в полшестого, -
Извинится, что застигает ее врасплох, -
Оглядится и обнаружит, что для него
все готово.
Ты слышишь, Господи?
Все готово.

11 марта 2009 года.
vero4ka

@темы: стихи

---

[black wind]

Её прощальный поклон
"У меня есть знакомый, у него хобби – портить девок, то есть не просто искать молодое мясо, а непременно невинное. Я любопытствовала, зачем, - мне кажется, «развратные девственницы, которые всё время хотят» встречаются только в порнороманах для тех, кому за сорок, - а он улыбался загадочно и отвечал: «приятно быть первым». Возможно, такое пионерство* (в фениморкуперовском смысле) удовлетворяло его тягу к неизведанным землям.
А меня всегда тревожили «последние». В детстве была книжка, а в ней - маленький портрет круглощекой девушки, подписанный так: «Ульрика фон Левецов, последняя любовь престарелого Гёте». И я всё волновалась и представляла, какая она должна быть, у такого-то человека (про молодое мясо тогда в голову не приходило).
И с тех пор я думаю о поздних любовниках великих людей. Например, у Лени Рифеншталь стал последним этот её кинооператор на 40 лет моложе или какой-нибудь безымянный юный нубиец? На ком закончился творческий путь Лили Брик? И был ли у Джулии Ламберт кто-то после Тома.
С мужчинами проще – как перестал мочь, так и завязал. А женщина сама выбирает, когда остановиться, кого она будет помнить до конца своих дней в качестве «последнего». Однажды закрывает дверь за небрезгливым жиголо, или хоронит мужа, или просто расстаётся с каким-нибудь бодрым старичком, и думает: «Вот и всё. Больше тут никого не будет. Это чужое тело – последнее в моей жизни, и его ласки – последние. Никаких прикосновений поверх следов его рук – только массажистов, врачей и гробовщика».

Нет, в самом деле, бесконечно важный выбор.

(я о чистой физиологии, если чё, а не про чувства, которым, как известно, все возрасты попкорны)" Marta Ketro

---

[black wind]

"В последнее время среди Инь стало модным публично отказываться от поздравления Ян с гендерным праздником 23 февраля. При этом всячески подчеркивается, что не кшатриям в этот февральский день ничего не причитается, ибо боевыми слонами управлять не обучены и врагов Родины за пределами 3D-шутеров не уничтожали.

Разумеется, это все Кали-юга и прочие аберрации сознания.

Для начала – ничего особенно воинственного в свое время в этот день не произошло. 23 февраля 1918 года никаких значимых побед большевистских частей зафиксировано не было, а указы об образовании Рабоче-крестьянской Красной армии и Красного флота были подписаны до этой даты. Более-менее подходит только публикация 22 февраля известного старшему поколению воззвания "Социалистическое Отечество в опасности!".
Т.е. дело не в bellatores.

Тайну раскрывает именно день сегодняшний. На который выпадает хороший праздник Маха Шиваратри (Великая ночь Шивы), отмечаемый в тринадцатый день убывающей луны месяца магха. А Шива, как известно, символизирует у нас одновременно разрушение и созидание, а заодно и мужское начало, входит в Троицу-Тримурти, тусуется с демонами и вообще крутой.

И явно неспроста его Ночь приходится именно на 23 февраля. Поэтому девушки, которые напрочь отрицают День защитника Отечества, могут сегодня просто подержаться за лингам. На счастье"

---

[black wind]

"Ловец темноты.
Темнота штука суровая, она родит недобрые мысли. Мужчина, мучимый недобрыми мыслями, прошёл по квартире, повключал везде светильники - и темнота свернулась в комок, спряталась под диван и за холодильник. Мужчина выдохнул, сел в кресло, пожалел о том, что в квартире нет телевизора, развернул газету и углубился в чтение. Темнота густо поползла к ноге мужчины, жмурясь от яркого света. Мужчина её не видел, но он её чувствовал. Он оглянулся, темнота узором прильнула к ковру.
- Сегодня ты меня не возьмёшь, - уверенно сказал мужчина.
- Возьму-у-у, - прошелестела темнота и лампочка в торшере тоненько зазвенела.
- Оставь меня в покое, - устало попросил человек, - Давай отложим наши счёты, нам обоим нужен отдых.
Темнота собрала ковровый узор в подобие фигуры в длинном плаще с капюшоном и кинулась к выключателю.
- Стоять! - крикнул мужчина и бросил в фигуру светящийся шарик. Шарик напоминал собой крохотную шаровую молнию. Мужчина достал этот шарик из мешочка, висящего не его поясе.
- Уы-ы-ы! - взвыла фигура, шарик пропорол в её теле круглое светлое пятно, - Ты вырвал мне клок плоти! Я убью тебя сегодня, убью, убью!
- Ты давно меня убила, - вздохнул мужчина, - давным-давно. Ты убила меня в тот день, когда из-за личных счётов непрофессионально поставила под удар мою семью. Я умер тогда вместе с ней, ясно тебе? Так что смерти я не боюсь, пойми это.
Фигура, сотканная из дымчатой темноты, висела над полом в углу. "Кракх!", - взорвалась лампочка в люстре. "Джжжж!", - запела лампочка в торшере и чуть пригасла.
- Проблемы с напряжением, - хрипло хохотнул мужчина.
- У тебя проблемы со мной, - прошептала темнота и вытянулась на середину комнаты.

Мужчина встал. Проверил мешочек с шаровыми молниями на поясе. Вздохнул. Подумал о том, насколько бессмысленна вся эта война. Что ему рано или поздно не повезёт, как не везёт всем ловцам темноты. Потому что каждую ночь проводить в безумном напряжении - это невероятно трудно. Это старит и изматывает. В который раз мужчина проклял этих учёных знаек, открывших субстанцию под названием "темнота мыслящая", и создавших её в своих учёных лабораториях. Темнота мыслящая быстро мутировала, легко обучалась и ненавидела ловцов темноты. Убивать она стала сразу, в ней была заложена единственная эмоция - злоба. Первыми её жертвами стали, как водится, её создатели, те самые учёные.

- Послушай, - обратился мужчина к темноте, - как получается, что ты самовоспроизводишься? Ты же не можешь контактировать с обычной темнотой? Так откуда таких, как ты, всё больше и больше?
- О! - прошептала темнота, - Мальчику хочется поговорить? Это ми-и-ило. Это заба-а-авно.

Темнота начала окружать мужчину, забирать его в туманное кольцо. Мужчина привычно рубанул по темноте ребром ладони, схватил со столика прозрачные нун-чаки и излохматил дымное кольцо в клочки.
- Ах-х! - темнота издала звук, подобный лопающимся пенным пузырям в ванной.
- Ты не возьмёшь меня сегодня! - крикнул мужчина дымным клочкам, медленно собирающимся во всю ту же фигуру.
- Может быть, - проскрипела темнота, - но я всё равно возьму тебя. Ты измотан. Ты давно не спал. Ты на пределе. И ты сделаешь ошибку. Обязательно сделаешь. И вот тут-то я тебя возьму. Пусть завтра. Пусть через месяц. Даже через год - я подожду. Я привыкла к тебе, ты меня забавляешь, а времени у меня сколько угодно, ты ж понимаеш-ш-шь...

Мужчина распахнул оконные шторы. Там, на улице, над краем океана, уже светлела полоска неба.

- Ты меня не взяла! - засмеялся мужчина.
- Дело времени, - просипела дымчатая фигура, истончилась и уползла под дверь, будто её и не было сегодня в этой комнате с перегоревшей лампочкой в люстре.

...Она его, конечно же, взяла. Через восемь месяцев. Он ошибся, как она и обещала. Они все рано или поздно ошибаются. Неблагодарная работа. В сто раз хуже, чем трамвайный кондуктор."

---

[black wind]

а чего-то я сегодня с утра вспомнил об этом расчудесном месте ( и не забывал никогда но вот пришлось к текстам.) и понеслась!)

09.02.2009 в 00:55

Пишет  Кошка Мёбиуса:

"В этом мире столько любви, что хватит на всех", - пишет Воннегут.
А бывает любовь, в которой столько мира.
В обоих его смыслах и каком-нибудь третьем, неучтённом, но без всяких заглавных букв, красных строк, закавыченных цитат, разбивки по главам и самого минимума CSS, такое чистое, простое, понимаете. Если рассказать что-то можно меньше, чем за один немаленький том печатного текста — то рассказывать об этом незачем, как-то так; а здесь не нужно было бы даже страницы.

---

[black wind]

"В детстве я очень любила собирать и хранить все, что казалось мне красивым: разноцветные стеклянные шарики, высушенные цветы, заколочки с «брильянтиками», флакончики от духов, колечки, кулончики и прочее в том же духе. Потом я немного повзрослела, здорово охладела к материальному в целом и запрезирала побрякушки в частности, и моя страсть к собирательству сокровищ приняла несколько иную форму. Я давно не коплю украшения в расписную шкатулку - я предпочитаю коллекционировать воспоминания. Воспоминания о том, как научилась чему-то новому, победила себя и обстоятельства и стала немного лучше и чуть-чуть сильнее.
Я твердо верю, что славное прошлое – самая надежная опора, если вдруг оказываешься по уши в дерьме или по какой-либо причине чувствуешь распоследним дерьмом лично себя. Именно поэтому моя коллекция всегда имела глубокий практический смысл и напоминала скорее банковскую ячейку со стопкой грамотно подобранных ценных бумаг какого-нибудь скряги-финансиста, чем шкатулку с драгоценностями красавицы-баловницы. И все же забравшемуся в банк случайному грабителю предстояло бы испытать немалое удивление, когда при вскрытии ячейки из нее выкатилась бы и запрыгала на полу пара неизвестно откуда взявшихся жемчужин, высыпалось бы немного сахара, а ценные бумаги заблагоухали бы духами, которыми когда-то было слегка сбрызнуто хранящееся здесь же любовное письмо."

---

[Рыжее беспокойство]

Ты знаешь на чем держится мир?
- На трех слонах, стоящих на спине большой черепахи… На строгих законах классического естествознания… На смелых теориях и древних религиях…
Мир держится только твоей уверенностью, что он еще не рухнул. И когда кто-то выбивает из тебя эту уверенность – мир летит вокруг сумасшедшим вихрем, мир распадается на атомы, не меняясь ни на йоту, мир воссоздает тебя из пепла и повергает во прах. Пьянея от счастья и немея от страха ты висишь в центре мировой круговерти. Она подвластна тебе, но ты не в силах сделать с нею абсолютно ничего…
Холодный ветер в лицо, невыносимо яркое солнце в глаза – и никто не может ответить тебе взглядом. Ты – мир. Ты существуешь эйфорическими вспышками боли. Вдох – выдох… Век? Эпоха? Мгновение…
Ты – мир. (с)

---

[black wind]

"Вчера был снег, сегодня снег - иду на поводу у всех, пишу нейтрально про погоду. Раз поезд через пару дней, то значит стоит сесть ровней и подвести итоги года.
Читали всё, вплоть до Гюго, да.
Читали всё - до ерунды, но впрочем, толстые труды попортили немало крови. Не миновал ладоней Манн, Вишневский тяготил карман, что ж, Томас Януша суровей, зато у Януша - роман.
Писала мало - но учтем, когда не пишем мы - растём на полстраницы в день, не ниже. А вот напишем - пустота, судите сами, господа, - продашь штук сорок старых книжек - потом полгода немота. И даже проза - вся не та.

Открыли новое метро. Там так же тычут под ребро с различной степенью успеха, а я под грузом рюкзака читаю Блока с КПК. Порою было не до смеха, но в целом как же без него. И музыка над головой.
Да, музыка. Пожалуй вот, что было важно в этот год, что было непереводимо на все другие языки. Важнее этой музыки была война. Необходимо сказать: родные невредимы. Но вот на нервах узелки.
Теперь серьезно. Я росла. Не в сантиметрах без числа, не вверх, не в бок, а вглубь куда-то. Пила, рыдала и спала. Решала срочные дела. Случилось три печальных даты, но мы привыкли. Каждый год - нет-нет, да кто-нибудь уйдет.

Да, кстати, чуть не каждый день мне приносил других людей - с различных уголков планеты. В начале - Сашка. Под конец явился Шурка - брат-близнец, не в Питере, в Москве, но это давно уж суть одной монеты. (эх, телепорт бы наконец)
Вернулся С. Он постарел, смотрел, как раньше - он смотрел, а я не понимала, что мне до этих взглядов "как тогда". Вот так любовная слюда в моей сердечной грубой штольне вся испарилась без следа. Там очень едкая среда.

Но это был прекрасный год, таких годов наперечет - не меньше двух, не больше сотни. Такие тяжело подряд - уж больно тормоза горят, летят покрышки, масло сохнет. Но охрененный звукоряд.
Судьба, не веря в глупости, сжимала ласково в горсти и говорила: "Ты шути, пока что ничего выходит. Ты лишь не прогибайся в хорде - иначе, господи прости."
Хранитель же наоборот мной недоволен в этот год - грозился, обещал отречься, от возмущения потел. И покупал билет в партер. Произносил, рыдая, речи, так пафосно ломая руки, что мне хотелось делать трюки почище розовых пантер.
Законы вечные земли - как встретили, так провели - в кругу друзей, с сосновым чадом, крича и струны теребя. Да, Боже, с праздником тебя - с две тысячи девятым чадом. С удачным сетом. С новым чатом.
Таким был долгим этот год, что странно, что вот-вот уйдет весь этот дымный, больный, млечный. Одних не спас, других сберег, одним - Парнас, другим - ларёк. Восьмерка - это бесконечность, повернутая поперек.

Сухой остаток - вот со мной. Река пропитана луной, как солнцем - яблоко-ранетка. Насквозь - и можно отломать. Держу в руках ее ломоть с мерцающей внутри монеткой. Сухой остаток. Новый счет. И всё. А в общем, что еще?" Изюбр

---

Эйвинд

[Рыжее беспокойство]

...будь моей флейтой, отныне и присно, играю в лето, роняю искры, моих мелодий простая прелесть тем, кто уходит, дарует зрелость; я на холмах остаюсь навеки, в клевер зеленый шаги роняю, это так сложно - жить человеком, это так нудно - следить за днями, они бегут, приближая старость? И только клевер цветет, как прежде, жить мне осталось такую малость и только в этом моя надежда, и можно будет - по склонам эхом, и можно будет - навеки в лето, мой отголосок чужого смеха, будь моей флейтой, будь моей флейтой...

---

про "совсем не хочется взрослеть" от aprilwitch

[Рыжее беспокойство]

"давайте так - вы живите как хотите,
а я, чур, останусь подростком.
со всякими нашими смешными подростковыми фантазиями, про мир во всем мире, про любовь в который раз и навсегда, про собака - друг человека, а все люди - братья.
про приключения

со всеми нашими ноги кривые, сиськи маленькие, а жопа толстая.

у меня сейчас период такой, когда мне будто бы восемнадцать.
у меня волосы по пояс
юбка - одно название
и
новые сапоги."

---

[black wind]

"Сказали: невозможно слушать с тобой музыку.
Невозможно, кто бы спорил, от неё можно только плакать и переворачивать мир почти без точек опоры, или как когда-то, срезать метр волос одним движением ножниц, или спать по пару часов в сутки, половину ночи проводя просто лёжа в постели и вспоминая об этом только на следующую ночь. Или. В целом, за последнее время было слишком много музыки, от которой рвёт на части, и слишком мало таких же книг. Если бы Алина Орлова не спела "Ramuma", а Регина Спектор "Call", в окружающей реальности было бы меньше смысла. Если бы я написала oceano-mare, мне не нужно было бы больше ничего.
Сказали: скоро конец света.
Через пару десятилетий или лет закончится нефть; начинается глобальное потепление, продолжается финансовый кризис; всё не только украдено, но и предсказано до нас. (Мировые просторы интернета шутить изволят: "Армагеддон" — на Землю летит астероид, президент — негр; "Пятый элемент" — на Землю летит Страшная Хрень, президент — негр; 2008 год, президент — Обама, вопрос: что же летит на Землю?) Всё — это Нострадамус и окончание календарного цикла Майя, Рагнарёк, туча космической пыли, ядерная война, Исаак Ньютон и теория иерархических катастроф, одним словом, много занимательного и не очень смешного, если вдуматься.
Сказали: там есть жизнь, — и показали на окно.
Думаю до сих пор.

На самом деле хочется настолько немногого, что только улыбаться, конечно."
Кошка Мёбиуса

---

[black wind]

"Он всегда со всеми держит дистанцию и кажется немного напряженным, а мне ужасно хочется растормошить его, растрепать его блестящие волосы, сказать ему с интонацией Душечки из «В джазе только девушки»: «Рассла-а-а-абтесь!», и рано или поздно я так и сделаю, обязательно сделаю."

---

[black wind]

"Дождь стучит не в окна, а в наши сердца, – говорил старый Абу ал-Кахест. – Позволить ему войти означает впустить животворящую муть глинистых рек, тяжелый туман над Осенним морем, горько-соленую воду из забытых колодцев и прозрачную сталь горных ключей. Все это придется отдавать слезами.."

---

[black wind]

"Как всегда бывает, когда всё близко, на земле, имеющей форму диска, как всегда, почти что на грани риска, я прошу тебя подписать контракт, чтобы ты отпустил меня в эти круги, где молчат глаза, где теплеют руки, отпусти меня на мои поруки, я вернусь, когда прозвучит антракт.
Опусти в эту пору смешную, где я всё брожу по улицам, холодея, от случайных огней и людей балдея, от случайных капель рюкзак промок. Сумма слов, придуманных за октябрь, мне милей всех прочих лишь тем хотя бы, что я помню, как она жгла когтями мой видавший виды грудной комок.

В этом доме, где я была недавно, нужно было всё принимать как данность, в каждый праздник - особенно в календарный, не ходить к врачу, зажигать свечу. Все свои обиды, и боль, и совесть приносить в органную полусонность, преклонять в прозрачную невесомость, как лихую голову - палачу.
В этом хрупком городе быть тревожной, даже в шутку, кажется мне, не можно, можно лишь бродить, и неосторожно погружаться в чинную кутерьму. Начинать письмо с meine liebe Frau, надевать пальто - никогда не траур, и кому-то принадлежать по праву, даже в общем-то всё равно кому. Каждый вечер гладить шнурки и банты, а по пятницам заходить в Biergarten, брать поллитра - чем мы, мол, не ваганты, ждать любого, кто еще не пришел. Располнеть слегка - но не до уродства, а скорей до внешнего благородства, чтобы каждый знал, что у нас всё просто и почти безвыходно хорошо.
Там нельзя, как здесь, чтобы не считая, ни снежинок что на ладонях тают, ни листков что осенью дождь листает, ни погибших клеток - по сто на стих. Каждый день, проведенный в огне, в грязи ли, световых ли лет, беспросветных зим ли, нужно класть подальше и в морозильник, приписав число и срок годности.
Этот город, ласковый, как подушка, без сквозных окон, без подвалов душных, он готов принять был чужую душу, обогреть холеным своим огнем. Но она пришла к нему, догнивая, закопченая, грязная, неживая, эту душу высосали трамваи и метро в час пик и заботы днем. Этот город вздохнул над сиротским телом и вздохнул над ним, чтоб душа летела, а она, как стеклышко, запотела, город всплакнул, звякнул в колокола. А в сиротском теле, горячем, цепком, было душ этих в общем вагон с прицепом, потому что здесь, если вышел целым, целым вряд ли доходишь и до угла.

Золотится стандартная панорама, за окном извечная надпись "Прагма", к двадцати своим прибавляю справа то, что им по праву принадлежит. В нашем спальном районе любая цифра, появившись, становится частью цикла, как мотор, как гудение мотоцикла, как душа, которая не лежит, но зачем-то плачет навзрыд, прилипнув, как к асфальту липнет обрывок липы, к бесконечному серому монолиту, к городскому мокрому неглиже.

Чтобы душу свою подарить тебе, я покупаю новую на е-бэе, может эта будет поголубее, чем моя, испачканная уже. "

---

[black wind]

"Так, - подвёл итог Разум, - мы влюбились.

Это прекрасно, но кого мне за это благодарить?

- Нас, конечно, - сказали Глаза, - мы его первые увидели!

- Ха, - сказали Уши, - по-вашему, был бы он слепой - не влюбился бы?

Нееет, это именно через нас он услышал нежный голос!

- Дураки, все дело в феромонах или как их там! - хмыкнул Нос.

Современная химия доказала, что именно через запах...

- А зато мы его первые потрогали! - перебили Руки.

- А не будь нас, он бы попросту не смог к ниму подойти, - важно заключили Ноги.

- А ты что в это время делало? - обернулся Разум к Сердцу.

Оно покраснело:

- А я... да ничего... я так растерялось..."

---

[black wind]

"Не прячься в тёмных трюмах. Это всё - небылицы ярости.
Я устал от сказок ещё в детстве. Сердце всё тише.
И вновь револьвер, нацеленный на фобию старости
И готовый к осечкам, выстрела не услышит.

Хороводом эпох на наши сны объявлена вечная травля.
Всё тише сердце и всё громче его эхо.
Но я никогда тебя, незримая, не оставлю.
В эволюции Зодиака всегда найдётся прореха.

В зимующих джунглях искал я туманы говорящие,
Спрашивал об этом времени зернистые недра.
Ты точно такая, как прежде, настоящая
Меняются только направление и сила ветра."

---

[black wind]

14.09.2008 в 17:41

Пишет  nitskel:

я бываю небом, я бываю сном
но я пользуюсь стеклом
за ним не слышно слов и мата
всё как словно вата
я бываю глупым смехом и стихами,
я бываю даже с вами
всё тут просто, я никто
я всего лишь ветер за окном...

---

[black wind]

"Наверное, только так можно выжить. Выждать. Выжать из себя жизненную мощь. Закрыться дома. Включить, чтобы было плохо. Как обычно - петля до кухни, клубничный сок, мертвенные дни, когда не можешь заснуть. Джаз с утра, джаз на ночь. Какая-то каша в голове, холодные руки. Только так можно слышать. Джаз, хотя даже, наверно, блюз. И так неспешно и заново открытые раны. Сбежать от тебя, но ты держишь мёртвой хваткой. Джаз, чтобы проняло, чтобы через открытые окна принести тебе пару нот. Надеюсь, ты крепко спишь. Надеюсь, ты не не узнаешь. А лучше вылечиться – но только не знаю, болезнь ли это. Это заразно. Где-то девушка бренчит мой любимый мотив. Так я и не засну. Джаз скорее задушит, чем разрешит уйти"

---

[black wind]

"Королева"
"Вот ты, вот я
В прошлом дружная семья…
Все что было вдруг уплыло,
Вот и вся история…

Припев:
Ты пойдешь налево,
А может быть пойдешь направо,
Ты ведь королева…
Ты имеешь право на любой ход…

Вот твой, вот моя,
Вот деньги, вот друзья,
Деньги и друзей поделим…
Вот и вся история

Ты пойдешь налево,
А может быть пойдешь направо…
Ты ведь королева…
Ты имеешь право на любой ход…

Ты не спишь, не сплю и я
Плохо мне любовь моя…
Если только ты захочешь…
Будем снова мы семья
Только ты захочешь вряд ли…
Вот и вся история

Ты пойдешь налево,
А может быть пойдешь направо…
Ты ведь королева…
Ты имеешь право на любой ход…"