"этот город растянут по времени, будто по нотам,
как огромный дракон на гнезде из холмов и дорог,
грея хоббичьи норы, что спрятались в недрах высоток,
грея тех, кто однажды решился шагнуть за порог.
мир, где тролли и гоблины скалятся из подворотен,
где врага называют "приятель", а друга на "вы",
и твой всадник в плаще третий день как уж начал охоту -
убегай, торопись, если хочешь остаться живым.
так играй как умеешь, всегда и везде,
на девятую жизнь, на тринадцатый день,
на костях, на осколках, на талой воде,
на последний оставшийся рубль.
на зеро, на шестерку, на выпавший знак,
на простые слова "не пошел бы ты на",
и на то, как однажды шагнул из окна -
но на полпути вниз передумал.
а в подземке темно от количества сжавшихся душ,
от сплетения музык, духов, заклинаний и зомби.
говорят, что такой же аншлаг ожидает в аду,
но надеюсь, что там будет чуточку хоть посвободней.
наши души не сбагрить в кредит и не сдать под залог,
не продать по частям... вот с телами, наверное, легче.
это правда - твой всадник в плаще ждет тебя за углом,
чтоб свой плащ опустить на твои сокрушенные плечи.
так танцуй же от запада и на восток
хоть собачий фокстрот, хоть хомячий бостон,
как колючий росток, как засохший бутон,
распускайся то правдой, то ложью,
только в этой застойной, прокуренной лжи
ты держись до конца, сколько сможешь, держись,
за свои, за чужие, за все рубежи,
потому что иначе не можешь.
это серый предел, это серый асфальт под ногами,
это край, это штамп, это гриф "совершенно секре..."
мы живем на границе, и смерть нас уже не пугает,
а пугают лишь числа, забытые в календаре.
до черты, до упора, до точки, до хриплого "хватит",
этот черный отряд не заметит потери бойца...
а трамвайные кольца все плавятся в сонном закате,
обещая всевластье тому, кто пройдет до конца."