[black wind]

Мой напарник - исконный, породистый одиночка;
шрамы, перстни, наколки и седина в висках.
Ничего, на самом-то деле, не помню точно,
до сих пор не пойму, как стала ему близка.

Мой напарник знает, откуда здесь дует ветер,
где зимуют раки и где они ждут весны.
С ним непросто шутить, в особенности о смерти.
Он не носит ножа, так как знает, что делать с ним.

Рядом с ним я щенок, восторженный и нелепый,
карамельная девочка в шёлке и кружевах.
Так он смотрит в мои глаза и сбивает пепел,
что не знаю, как я вообще до сих пор жива.

У него высокие скулы, стальные нервы, -
но в груди цветут эдельвейсы,
крылья режутся за спиной.

Помню, я была чьей-то женой, и почти примерной;
он сказал -
"бросай это дело, идём со мной".

kaitana

---

[black wind]

"Зима застыла среди теней, завязла в сырой дремоте, я собираю в ладони дни, стараясь не растерять. Он пишет красками на стене, мечтающей о ремонте, седое небо дрожит над ним и плачет в его тетрадь.
Он дышит сухо и горячо, и так теребит прическу, что завитки на его висках почти превратились в нимб. Один стоит за его плечом, диктуя легко и четко, другой стоит за его плечом и вечно смеется с ним.
Он тощий, с родинкой на скуле, лохматый знаток историй, боится спать, по ночам дрожит и вовсе не знаменит. Он младше мира на столько лет, что даже считать не стоит, его друзья не умеют жить, пока он не позвонит.
Зима - какая уж тут зима, снег выпал, но за ночь тает, апрель висит на календаре - как будто бы ни при чем. А я ревную его к стихам, которые он читает и собираю его в стихах, которые он прочел.
А я ревную - почти не сплю - к раскормленной кошке в кресле, к железной кружке, в которой он готовит зеленый чай. И если вдруг я его люблю, то разве что вдруг и если, скорее просто хожу за ним и снюсь ему по ночам.
А мне- как будто под хвост вожжой, скитаюсь и пялюсь букой, и снова встретившись с ним во сне кидаю: "А что б ты сдох." Я ощущаю себя чужой, не пройденной гласной буквой, не "а", не "и", а густой, как мед,протяжный тяжелый вздох.
И если я полюблю, то мне уж лучше бы не родиться, сижу на спальнике на полу, глазами сжигаю шкаф. Он пишет красками на стене: "Давай не будем сердиться", мне остается лишь подойти и ткнуться в его рукав.
Он младше мира, часы стоят, дыханье моё сбивая, а я тоскую, грызу себя и книжные уголки. Я не люблю его, просто я практически не бываю, пока не чувствую на плече тяжелой его руки.
А я кричу ему: "Ухожу и вряд ли меня найдешь ты, по мне рыдают могильный холм и стены монастыря."
А я ревную его ко мне, безбожно и безнадежно
И собираю в ладони дни, стараясь не растерять."

---

[black wind]

"В шесть тридцать - утро, никто не спорит, вдыхаешь сонно кофейный пар.
В оконной раме февраль смеется, ведь март опять пропустил удар.
Мальчишка хилый с глазами солнца почти что сдался, лежит в снегу.
Боец ни к черту, мальчишка этот, но всё же шепчет: смогу! смогу!

Февраль кружит в серебристых тканях, силен, уверен, как снежный барс.
В который раз побеждает в битве и тянет время: хоть день, хоть час.
Впервые в жизни ты хочешь верить, что слабый сможет взять верх в бою
Таких как ты у оконной рамы - десятки тысяч: гони зиму!

Пятнадцать дней, а февраль всё воет, скрипит в сугробах и гонит март.
Мальчишка с мягким янтарным взглядом поднялся снова, в глазах - азарт.
Ведь наша вера его питает, рисует крылья, доспехи, меч.
И март смеется: ну что, свирепый, твой бой закончен. До новых встреч."

(с) Deacon

---

[black wind]

"Венди стареет и вянет. Годы берут свое,
Детство рассыпалось пеплом, седой трухой,
Венди вздыхает украдкой, развешивая белье,
Жаль, но волшебная пыль обернулась простой мукой.

Венди не пишет писем в свой Неверленд и не верит в фей -
У нее в распорядке дня - приготовить ужин,
Выгладить мужу рубашку и искупать детей -
Глупый и вечный мальчишка ей здесь не нужен.

***
Питер смотрит в окно, нарисованное на стене,
У него в голове крокодил, и он тикает, тикает,
Питер не видит мира, всю жизнь он провел во сне,
И смерть ему уготована там же, - и очень тихая.

Фея Динь-Динь, а в миру - санитарка Эльза
Делает Питеру новый укол, семенит старушечьи.
Поправляет халат, надевает очки от цейсса,
"Мне очень жаль, малыш, но твой мир - игрушечный"

***
Вчера Венди стала бабушкой, ей стукнуло сорок семь
Она закуривает судорожно, одергивает свитер,
Давится дымом. И больше не плачет. Совсем.
Внука назвали Питер."

(c) человек-асимптота

---

[black wind]

очень странно, но тем и цепляет

"А ты знаешь, что только плавиковая кислота растворяет стекло?
Не знаешь ведь... Смеешься, глупышка, дразнишься, показываешь язык.
А я что? Я - божья тварь, не самый любимый, но все-таки божий сын.
Я принимаю тебя посылкой, расписываюсь с опаской, что ты - циклон.

А знаешь ли, что отсутствие у женщины одной только Х-хромосомы
Приводит к синдрому Шерешевского-Тёрнера, низкорослости и бесплодию?
Да, не знаешь, конечно. Это я так, просто к слову, вроде бы. Вроде как...
А пальцы твои изящные скользят по плечам привычно и невесомо.

А расстояние от Земли до Венеры - от 40 до 259 миллионов километром.
Ты ведь не знала, правда? А если и знала, теперь, должно быть, не помнишь?
Я целую тебя аккуратно, как джентльмен, минуя запреты и полночь.
Ты, моя милая, смешней и опасней, отчаянней, горше, заливистей ветра.

А знаешь еще, что абсолютный ноль - это 273,16 Кельвина, для сокращения - К?
Ну, почему ты не знаешь таких простых, очевидных и точных данных?
Не обижайся, хорошая. Что ты... Ведь я не со зла. Не обижайся, ладно?
Я просто настолько отчаянно-больно люблю тебя, что сдвинут умом слегка."

(с) R_o_s_e_b_u_d

---

Не могу понять качество спросонок, просто зацепило

[Рыжее беспокойство]

«- Он мне врёт. Говорит, что будет со мной до конца.
Разойдёмся, а он через месяц не вспомнит даже,
Как сдувал непослушные прядки волос с лица,
Как твердил, что мой каждый вдох для него так важен,
Что весь мир стал со мной огромен, многоэтажен.
Блин, какая лажа.

А когда мы вдруг встретимся, вспомнит ли, как зовут?
Как он звал меня своей маленькой...

- Извини.
Это личное. То, что прячут и берегут,
Оставляют как экстра воздух на чёрные дни,
Вспоминают, моля "Спаси его, сохрани"...
И снимают жгут.

И когда ты уйдёшь, узнаешь - они не врут.
Он с тобой до конца, ты - главный его маршрут.
Всё, что кроме, - тоннель, и ты в нём - манящий свет.
Он не врёт тебе. Без тебя жизни просто нет.

Нет, он слишком большой, чтоб вдруг перестать дышать,
Рисовать на запястьях красным узоры снов.
Он начнёт постепенно, мучаясь, отвыкать,
Забывая звучание утренних тёплых слов.
Он закроет любовь в душе на большой засов
И не станет ждать.

Через месяц забудет запах твоих волос.
Но спросонья уткнётся в подушку, где нет тебя,
И увидит в метро такой же букет из роз,
Как дарил тебе в день влюблённого февраля,
Вспомнит ваши слова и песни. Всё было зря.

Он привыкнет, да, песни можно носить в ушах.
Но в толпе промелькнёт твой белый пушистый шарф -
Он почувствует, как земля из-под ног летит.
Он не врёт. Без тебя нет смысла в его пути...»

---

[black wind]

"Мы помолчим, разойдемся. Ты хлопнешь дверью,
Тихо сползая по ней с той стороны, по законам жанра,
Все бы проблемы решились раньше, борись я с ленью,
Или придумай способ в сердце тушить пожары.

Больше не встретимся точно, и черт с ним, с сердцем,
Я побегу по лестнице, через ступеньку перелетая,
Что бы добраться до дома, сварить себе кофе с перцем
И постараться забыть, что любила тебя, словно Герда Кая.

Я, наконец, победила себя и отыскала свою дорогу,
Все, что я делала раньше, теперь зачтется,
И вот я стою на окраине мира и слушаю голос Бога,
А Бог смеется."

(C) человек-асимптота

---

[Рыжее беспокойство]

Он так ее мучит, как будто растит жену.
Он ладит ее под себя — под свои пороки,
Привычки, страхи, веснушчатость, рыжину.
Муштрует, мытарит, холит, дает уроки.

И вот она приручается — тем верней,
что мы не можем спокойно смотреть и ропщем.
Она же видит во всем заботу о ней.
Точнее, об их грядущем. Понятно, общем.

Он так ее мучит, дрючит, костит, честит,
Он так ее мучит — прицельно, умно, пристрастно,
Он так ее мучит, как будто жену растит.
Но он не из тех, кто женится, — это ясно.

Выходит, все это даром: "Анкор, анкор",
"Ко мне, ко мне," — переливчатый вопль тарзаний,
Скандалы, слезы, истерики, весь декор,
Приходы, уходы и прочий мильон терзаний.

Так учат кутить обреченных на нищету.
Так учат наследного принца сидеть на троне —
И знают, что завтра трон разнесут в щепу,
сперва разобравшись с особами царской крови.

Добро бы на нем не клином сошелся свет
И все сгодилось с другим, на него похожим;
Но в том-то вся и беда, что похожих нет,
И он ее мучит, а мы ничего не можем.

…Но может быть, вся дрессура идет к тому,
Чтоб после позора, рева, срыва, разрыва
Она дорастет и станет равна ему,
А значит — непобедима, неуязвима?

И все для того, чтоб отринув соблазн родства,
Давясь слезами, пройдя километры лезвий,
Она до него доросла — и переросла,
И перешагнула, и дальше пошла железной?..

А он останется — треснувшая броня,
Пустой стакан, перевернутая страница.
Не так ли и Бог испытывает меня,
чтоб сделать себе подобным — и устраниться,
Да все не выходит?..

Быков

---

[black wind]

"...потому что я верю в густой городской туман,
в журавлиные крылья, в закат,
в "ты прекраснее всех на свете",
в неприкрытую лесть, в откровенный и злой обман,
в Средиземье, драконов, проклятия,
свежий ветер;

в скандинавских богов, в новый день и в свою печаль,
в постмодерн, в неизбежность,
в разнузданный смех паяцев,
в одиноких людей, в относительность всех начал,
в то, что если их очень много -
нельзя бояться;

в чудеса, в справедливость, в горячий и сладкий чай,
в то, что письма когда-то
доходят до адресатов,
в план побега, в бессмертные души, в удар меча,
в гороскопы, в масонские ложи,
в идеи Сартра;

...потому что я верю, как истинное приму
то, что вижу и слышу,
и - взятое за основу -
я не верю ему. я не верю совсем ему.
ни единому взгляду. ни жесту.
ни даже слову."

(c) Луен

---

[black wind]

"Брат мой, огонь на ветру,
взгляд чей безумный мне тысячи лет знаком,
Брат мой, коль если умру
я неожиданно, вражьим сражён клинком,
Вспомни - когда-то давно
участь стать теми, кто вечно в гробницах спит,
нас миновала. В таверне теперь вино
нас не пьянит, как весёлая ярость битв.
Брат мой, пускай я однажды
сгину, меня заберёт самый дальний фьорд,
Плюнь ты, что жажда
мести в крови твоей песню свою поёт.
Вспомни - то будет
точно не первый, да и не последний раз.
Кто же осудит,
что ты меня, иль тебя я опять не спас?
Брат мой, ни с чем мне не спутать
смех твой, объятья, неслышимый звук шагов.
Словно бы смутно
дымка тумана являет контуры берегов,
древние скалы.
С нами всё это случается вновь и вновь.
Нам слишком мало
будет любого известного из миров.
Выпьем же эля,
время застыло, на стрелках часов дрожа.
Многие смели
нас разлучить всем, от власти и до ножа.
Только расплата
каждого встретила, смертью сменился сон.
Что ещё надо?
Ночь, брат со мной
и вращается колесо."

(c) Фили лучезарный

---

[Рыжее беспокойство]

это теперь зима, а потом растает самый большой сугроб,
и нагрянет свет, и отступит хворь, и пройдёт озноб,
и живое тепло от ладоней твоих и стоп
разольётся везде, где лежала твоя рука,
где бежал твой шаг;
так и будет: знающие об этом наверняка
никуда не спешат;

это теперь никого, но и теперь мне не нужна твоя помощь,
не для того улыбаюсь тебе, чтоб уводил от болот и побоищ,
а для того, что в тебе сокрыто чудес и сокровищ
столько — в одном сердце не уберечь,
от посторонних глаз не спрятать, не унести;
а для того, что знаю: это одна из важнейших встреч
на моём пути.

це тут

---

[black wind]

"Бесспорно, я стану таким же, как ты,
Неправильным, дерзким, запретно-свободным.
Творить не в угоду, а то, что угодно
Не целому миру, а мне.

Забравшись на небо и сгинув на дне,
Смогу на любую проблему с усмешкой
Ответить: 《Да ну, производства издержки》,
И также как ты вскинуть бровь.

На что ты молчишь, только щуришься вновь,
Затем достаешь из кармана визитку.
Беру, от волненья не с первой попытки
Сумел прочитать пару строк.

И вслух добавляю: 《Какой в этом прок?
Старик-часовщик приглашает в лавчонку.
На что мне часы?》. Отвечаешь негромко:
《Там крылья меняют на сталь...》

Deacon

---

[black wind]

ну так.. начало хорошо, а конец я переделал бы внафиг

"..А я теперь даже не верю, что это было -
Одна недопитая банка адреналина,
Две горести, три печали. Моя квартира.

И брат - как сквозь пальцы тающий первый снег.

Январь, календарь оборванный вместо чуда.
Прямая на карте страны - умолканьем сердца.
Трясёт лихорадка, чаем не отогреться -
С другой стороны раны потчует жгучим перцем
Другой, но такой же важный мне человек.

А в трубке - голос. Будто бы не отсюда.

И чёрт бы с ним, с этим городом. И с простудой.
Но господи!.. Я когда-нибудь счастлив буду?..
Все песни в плеере - просто бессвязный бред
О тех именах, что, к несчастью, не позабыл я.

...Реальность вся в пепле сгоревших волос остыла.
Вернее, реальность сама обратилась пеплом.
На большее понадеяться - так нелепо!..
Реальность нашла в себе силы и - отпустила.
Реальность сплюнула кровью боль. Закурила.

Я вновь остаюсь неприкаянным человеком."

(c) Хельта

---

[black wind]

"раньше казалось, что мужество - это когда очень больно, невыносимо просто. если резать - то непременно острым,
если стрелять, то, разумеется, разрывными, и умирая, шептать вполне конкретное имя.

вообще в умирании мужество мнилось особое, так и хотелось хотя бы слегка прикоснуться, руками попробовать,
умирать так уж с музыкой, весело, громко, в охотку, взявшись за руки, прыгать с крыш, баловаться с неисправной проводкой,
соединять - на глаз - взрывоопасные смеси, то и дело оказываться в неположенном месте,
перебегать улицу только на красный, чуять нюхом, за несколько дней - где подстерегает опасность,
резать вены - обязательно в ванне чугунной, - настежь распахивать окна во времена полнолуний,
напрочь терять память, волю и прочее важное, истекать кровищей от пореза листом бумажным...

и только со временем ты постигаешь великий и светлый дзен: мужество заключается в том, чтобы не испытывать боли. совсем."

(c) Yulita_Ran

---

[black wind]

"- Татуировку на сердце можно?
Что б не забыть…
- Сердце ведь мышца – не кожа.
Поэтому будет болезненно – сложно.
- Пусть будет сложно
Главное, что б навсегда.
- Так… Вы согласны?
- Да!

- Мне вас немного жалко…
- Как вы сказали…? Жарко?
Да-да! Вы правы!
Сегодня особенно жарко!
Ведь лето же…
- …поздняя осень.
- В восемь? Да! Несомненно, в восемь!
В восемь мне надо уйти.
Чтобы забыть по пути…

- Все. Я закончил.
- Уже?
Мне было вовсе не больно…
- Будет. Когда захотите свести.
Или попросту… попросту выжечь…
- Выжить?
Ах, да… остается лишь выжить.
Завтра всего лишь суббота
День, а потом на работу.
… боль утопить в заботах.
Что это я вдруг? Мне пора!
Лето ведь. Солнце. Жара…

Вдруг разрыдалась. Ушла.
Боль собирать по крупицам.
Странные люди птицы."

(c) Julber

---

[black wind]

"Потому что невозможно, потому что окошко с переплётом в виде буквы "Т".

Потому что такие книжки, что вдыхаешь одним глотком. Вдыхаешь и хочется никогда не выдыхать. Нет, выдыхать, но дышать, дышать дальше, продолжать жить. Хочется, чтобы слова складывались в ритмичные строки, чтобы голос звенел в воздухе, чтобы счастье звенело в голове, чтобы сила в кончиках пальцев и струна на ветру.

Потому что такая сказка, что не верить в неё нельзя. А верить мало, её нужно творить, ей нужно жить, нужно быть этой сказкой, а иначе зачем пишутся эти книги, зачем слёзы в глазах, зачем камень на сердце, или наоборот, нет камня на сердце и оно взлетает куда-то, ухает и тянется вверх, как подсолнух к свету, к свету и нестерпимо, булыжником бы каким придавить, верёвочкой привязать, но так же тоже нельзя. Что за глупости, в самом деле, сердце верёвочкой привязывать.

Потому что такие люди, что бежать к ним, бежать бегом. Со всей дури, со всей силы, бежать, пока не ушли, пока не умчались. Ведь они долго на месте не усидят. Ведь только увидят, что где-то снова нужны, что где-то могут сделать лучше, чем оно там пока получается. Впрочем, бежать-то нужно не к ним, а туда, где я могу сделать лучше. Ведь могу же. Каждый может. И тогда плечом к плечу и за руку на любом расстоянии, знакомы или нет, всё равно.

Потому что, потому что. Что потому что... почему... кто его знает. Не задохнуться бы в стремлении к свету. Свету, счастью и справедливости.

Потому что друзья?
Потому что друзья.

Потому что мальчик со шпагой."

(c) Flash

---

есть такие места в городе

[Рыжее беспокойство]

Вот дурная.
Хочешь острого – выпей уксуса, съешь ткемали,
Но не соглашайся на это ралли -
Оно тебя не выплавит, но расплавит.

Срывать корочки, обнажать молодую кожу –
И стегать её сими вожжами?

Тебе хорошо известно
Что такие места
Как Зона.
И хочешь ступать – становись Сталкером.
Готовься сталкиваться с вертушкой памяти,
Что мелет тебя в ошмётки.
Ступай метко, чётко,
Не вдыхай воздуха.
Ибо малейшей дозы
Воспроизвести хватит
Поворот головы, слова-смех-голос.

Как колосс
На ногах глиняных
Всё кляня
Разбиваешься.




Впрочем, хочешь идти – твоя воля.
Только я не тот врач, что владеет магией обезболивать.

www.diary.ru/member/?791493

---

[black wind]

"когда боль становится менее злой и колкой, уже не мешает жить и не лезет в драку,
ты прекращаешь ее принимать за волка, кормишь ее, растишь, как свою собаку.
она уже знает на вкус твою кровь и кожу, ты видишь – клыки ее в темноте белеют.

ты точно знаешь, что боль тебя уничтожит,
но ты все равно зачем-то
ее лелеешь."

(с) Сидхётт

---

[black wind]

"Никто не счастлив, но каждый третий
Пристроен. К дому, собаке, сыну.
Я больше всего не люблю на свете,
Когда используют, как вакцину
Любовь. И лечатся ей: от скуки,
Бездарности, подорожаний хлеба,
Производя медицинские трюки
С плацебо."

(c) Крис Аивер

---

[Рыжее беспокойство]

не звони мне, мой ласковый, нам негоже
потускневшие звезды хватать в охапку.
ты немного состарился и, похоже,
что не очень-то чествуешь правду-матку

от которой не спрятаться, как ни бейся
в коммунальных квартирах на стыке комнат.
затонул в океане любовный крейсер…
я на это пошла, чтобы впредь не помнить

ожиданья разлуки от новой встречи.
(ведь тогда нам двоим становилось хуже)
ты в пальто пеленал запоздалый вечер,
я готовила наскоро сытный ужин

чтобы дольше сидеть при свечах, а в холле
раздавались симфонии Брамса, Баха…
говорят, не придумать лекарств от боли,
как по мне – идеально подходит плаха.

а пока не звони мне, я жить пытаюсь
на окраине города (в одиночку).

мы раздавлены временем.
мы рас-стались
и пора бы на этом
поставить
точку.

(с) Виктория Миловидова