про когда-то

[Рыжее беспокойство]

«каждый день умираешь и рвёшь себя на кусочки,
рассыпаешься снова на самые мелкие точки.
и в которую из миллионов попыток делаешь вид,
мол, смотрите, ребята,
уже
ничего
не болит.»

---

[black wind]

"Настолько светло, что видны одни очертания, но не сами предметы.

Из ниоткуда, из светлого, ты выступаешь вперед.

Такая осанка бывает у гордецов и завоевателей.

Я приветствую тебя коротким: стой.

Вот и все, что я успеваю сказать
перед тем, как окончательно слепну.

Кем мы становимся после того,
как проходим друг друга насквозь,

кто я, когда выхожу за пределы стены света,
и зрение мое приспосабливается к новому горизонту,

кто ты, когда я оборачиваюсь и вижу твою возню в бытовых предметах,
что это за место, полное тарелок, одежды и мебели,

где, на каком ребре высечена память о том,
что час назад в полной отмене частностей

будто бы само время дало течь и смыло границы,
оставив одно слепое движение к общему темному центру,

из которого после мы разлетаемся
в разные стороны, за пределы, новые горизонты,

звон тарелок и чашек, наш кухонный оркестр,
мы подпеваем, потом смеемся растерянно,

будто забыли о чем-то важном,
будто забыли о том, что вообще мы о чем-то забыли"

---

[black wind]

"Февраль кроит из меня чего-то,
Похоже - лоскутное одеяло,
Кусков целехоньких- как украла,
А все туда же: тепло, забота.

Внутри гремит новогодней жестянкой
Девчоночье сердце:бусины, иглы,
Как будто братец использует в играх,
Как маракас или стену от танков...

Холодный день переходит в полночь,
А спится только после рассвета,
Нет сил считать даже дни до лета,
Не то, чтобы вызвать душевную помощь.

Но это излом, прыжок через бездну,
Срастется то, что казалось кусками,
В одно соберется металл и камень,
И яд исцелит, оказавшись полезным."

(c) Ai Rolary

---

Немножко о понятом.

[Рыжее беспокойство]

Для нас для всех, кроёных не по ГОСТам, один ответ имеется всегда. Нельзя так просто. Вот "нельзя так просто" - оно про нас, особенных, о да. Нельзя так просто: взять и не загнаться, сварить борща, погладить там кота... Или белье. Мы не умеем, братцы. У нас кругом депра и темнота. Пока мы здесь беду себе пророчим и поутру рыдаем в унитаз, там где-то есть простая жизнь, и... впрочем - забудьте. "Где-то" - это не у нас.

Казалось бы: вот перспективы роста или любви - чтоб раз и навсегда... так нет же, блядь! Мы не умеем просто. Нельзя так просто дать (или не дать), нельзя так просто переспать с любимым, а вдруг там что-то сложится не так, и мы втыкаем на колечки дыма и выбираем, кто же здесь мудак. И если, скажем, есть на свете двое, и им вдвоем легко и хорошо, то надо думать - что же здесь такое? какой же стих тут на кого нашел? А просто так смеяться, жарить тосты, гулять вдвоем и вместе засыпать - нельзя, вы что! Нельзя, нельзя так просто. Продумывать. Загадывать. Страдать!

Есть не одно отверстие на теле для радостей физической любви. Зачем же в мозг, о боже, в самом деле? Казалось бы - расслабься и живи, ну радуйся себе несуесловно, помой башку и жизнь построй свою... но я уже четыре года ровно, как вместе с этой братией пою. Унылы и печальны наши лица, трагически в ушах играет джаз. Нельзя так просто взять и застрелиться, и это до сих пор спасает нас.

© Лемерт /Анна Долгарева/

---

еслибы

[Рыжее беспокойство]

Если бы я знала
что эти разговоры станут
только воспоминанием.

Я бы записывала их заранее.
и учила наизусть.

Боже,
скажи, пожалуйста, расписание
чтобы я знала, когда прозвучит
"не вернусь".
Ми Сол

---

[black wind]

"плыви-качайся, ноль необязательный, цвети ещё, холодное окно,
где дворники, кочующие затемно, лопатами скребут двойное дно.
они бредут, и шаг у них отточенный, нечеловечий дворничий мотив,
и гололёд под ломом неустойчивый, поскольку нет приёма супротив.

летит и ляжет, время убирать его, под фонарями вырастет янтарь.
поговори, немыслимое радио, повесели, заоблачный почтарь.
хотелось снега, отвечали – на тебе, включали свет и хлопали дверьми.
зима, зима, возьми меня в лунатики, в царевны заполошные возьми,

по гололёду за руку води меня, держи крючком под чёрное ребро,
и чтобы перья были лебединые, и чтобы молодое серебро,
холодный жемчуг в медленные волосы, в цветную глушь персидского ковра,
и чтобы сердцу не хватало голоса, но воздуха хватило до утра."

(c) raido

---

[black wind]

С новым годом, брат

"И стоишь на полшага вперёд, чем когда-то тебе мечталось. Вот такой бестолковый полёт, вот и лестница к выходу, пятый пролёт − в дверь, на улицу… будто и вовсе не начиналось.
А на улице вечер, декабрьский вечер, огоньки, светофоры и толпы людей. Вечер тихо тебя обнимает за плечи и бормочет, что он, хоть и рад вашей встрече, только кот на коленях намного важней.
Кот отыщется сразу, с ключа поворотом, кот не спросит и сам на колени придет. Если б мог, отбивал бы тебя с пулеметом от напастей, ненастий, сомнений, бойкотов, ну а так лишь мурлычет, что все пройдёт, и что нет перекрестков, пройденных ненароком, и дорог кроме тех, что зовут вперед."

(c) Marisa Delore

---

[Рыжее беспокойство]

Когда корпус подмоги далек и недосягаем,
Когда рвутся гранаты, и лёгкие крутит газ,
Остаётся любовь – это всё, чем располагаем.
Это то, что не выбить и не отобрать у нас.
Когда кажется – тщетны старания и попытки,
Оккупирован трон, заблокирован кабинет,
Остаётся любовь – это то, что у нас в избытке,
С чем нельзя проиграть.
То, чего у них просто нет.

Когда злобно закушены губы до брызгов алого
И глаза застилает багровая пелена –

Помни:
Только любовь всегда побеждала дьявола.

Лишь она.
Саша

---

[black wind]

"… и оно не болит, лишь под сердцем слегка покалывает.
Где-то там, за горами-лесами, за рельсами-шпалами
Затаилось твое Сокровенное. Сидит и поглядывает.
Это как новый мир, новый вкус Рождества с колядками.

А Оно все сидит да глядит, да на ушко нашептывает.
Обнимает заведомо, словно огонь языками шелковыми.
В письмах пишет «люблю» - «не люблю», но с тобой не расстанусь я.
Это словно проснуться в начале пути на конечной станции.

А когда не звонит, ты психуешь, а вдруг приключилось что?
Потерялось, поди, у чужих оказалось в немилости.
Вдруг обидели. Не пожалели. Назвали дурою.
И ушло Оно в лес зимовать у медведя бурого.

Плачет там, небось, лапу сосет, о медведя греется
Горемычное твое Счастье в пургу-метелицу.
Ну а ты тут сидишь, как дурак, со своей работою
Идиот одним словом, штампуешь бумажку сотую.

Ты бросаешь дела и несешься, куда глаза глядят.
И жалеешь, что недоглядел, не подумал загодя.
Проворонил свое недоласканное, изнеженное,
А теперь сломя голову ищешь: «Откликнись! Где же ты?!»

И оно не болит, лишь под сердцем слегка покалывает.
И не там, за горами-лесами, за рельсами-шпалами,
А сидит у тебя на коленях твое ненаглядное:
«Видишь, я молодец! Видишь, как я отлично спряталось?

Я с тобой этот день провело, грело ножки с ручками
И игралось в карманах твоих с интересными штучками.
А еще я конфетку нашло – не брало. Можно скушаю?
Я не буду теряться. Хорошее я, послушное»

Говорят, жизнь, как зебра в полосках – за белым черное.
Много мудрых мужей говорят – и психологи и ученые.
Ты не слушай, когда добрый люд понапрасну сетует.
Счастье вот оно, рядом, сидит и конфету ест."

(c) Julber

---

[black wind]

"В наших жилах одна светящаяся кровь, брат мой.
Мы умеем вести войну и любить мы умеем, брат мой.
Мы с тобою умеем как все отдавать, так и брать, но
Лучше всего мы умеем любить
Тех, кого не вернешь обратно.

Это особая тяга, талант, искусство,
Ничего не важно, кроме танца и чувства,
Это – грудью пули ловить, не пропуская мимо,
Производство боли для этого мира.

Это смертельно красивый танец на проводах,
Это те, кто рискнет приблизиться, чувствуют страх,
Проступает кровь соленая на губах.
Только слушай,
Я так давно хочу тебе предложить:
А давай попробуем жить?

Нам же все нипочем, мой брат, с самых давних пор.
Если выжженный пепел внутри – то какая разница, что снаружи?
Неужели же мы с тобой не сумеем уйти от стужи,
И любить тех, кому ты и правда нужен,
А не тех, кто стреляет в тебя в упор."

© Лемерт /Анна Долгарева/

---

[black wind]

"...Уродился лисом - живи в прыжке,
Чтобы вовсе не оставлять следа.
Если жизнь повиснет на узелке,
Никого не тронет твоя беда

Кроме птиц ночных. А когда рассвет
Побежит, расплавленный, по усам,
Ты поймёшь, что дичи тут больше нет,
И навек покинешь свои леса.

...

Ты найдёшь охоту среди людей:
Утащил - беги, не успел - дерись,
И не доверяй им себя нигде,
Вот и вся история, братец-лис.

Будет ранить лапы сухой асфальт,
Будут слёзы - искорки меж камней,
Но не дай им видеть свою печаль -
Память зла, воистину, чёрт бы с ней.

...

Раз уж лет отмеряно по плечу,
Но немножко (горстку на рыжий хвост),
Утащи у жизни ещё чуть-чуть.

На сочтенье снов, городов и звёзд. "

(c) Келеннаро

---

[Рыжее беспокойство]

«зачем все эти ваши нежности-слабости,
если я не могу руки в волосы его запустить?
всё, что у меня к нему осталось - это усталость.
всё, что я могу сказать ему - это прости.
я так сильно его любила, что позволила отпустить»

---

[black wind]

ну так...

"Серым измазано небо над городом G.
Не отпускай меня, рядом с собой держи.
Мы ловим звёзды над пропастью да во ржи.
И забывать меня, друг мой, ты не спеши.

Я у соседского мальчика выпросила монет,
а у другого - старый велосипед.
Научи меня просто жать на педаль.
Для тебя в золотистой обёртке шоко-медаль.

И если мама в окно закричит "за стол!",
то мы побежим на кухню с тобой вдвоём.
Ты приглашен - иначе не может быть.
В дружбе не только стол придётся делить. "

(c) A.Delight

---

[black wind]

"Они всё плетут паутину рабочих мест,
Гудящих экранов, холодных бетонных плит
В сценарий записаны жалость, любовь и месть
В отчётах за прошлый месяц одни нули.

Живи по минутам - обеды и перерыв,
Смотри по ночам легенды про план работ
Не смейся в парадной, ходи на корпоратив
"Взрослей, выкинь глупости!" - шепчут- "И...будь собой!"

Однажды за ланчем вдруг трескается стекло
На офисных окнах; нарезка летит с ножа
Врывается ветер, холодный лихой циклон
Спускаюсь наружу и скидываю пиджак.

Почти успеваю - такое не пропустить
Становится флюгером башенный старый шпиль
Становятся эльфами чеки в твоей горсти
Вино в автомате, что бы ты там не пил.

В нетёсанный камень одет арбитражный суд
И в нём секретарша раскладывает таро
Стальные машины пасутся в сыром лесу
Подходы к макдональдсу занял глубокий ров

С огнем светофора играются сфинкс и рысь
Играю на флейте (у рыси прекрасный альт)
Но люди не смотрят, их взгляды пусты, серы
Как будто я вижу землю, они - асфальт

Как можно не видеть - недолго совсем пропасть!
Вот старый троллейбус - большой земляной дракон.
Я чувствую жар, захожу к нему прямо в пасть.
На всякий пожарный - с мясом и молоком."

(c) Джек-с-Фонарём

---

Очень спорный, но середина прекрасна)

[Рыжее беспокойство]

поговори со мной, поговори,
нет, не о том, что мечется внутри,
съедает, и терзает, и горит,
нет, не о том.
поговори, как небо над мостом
темнеет, отражает фонари.

светящиеся сумерки и дождь,
и мягкий свет, и в этом всем идешь,
и максимум тебе двенадцать лет,
и мир сплетен из сказок и побед,
и пахнет выпечкой. и где-то есть твой дом.
и фонари сияют над мостом,
и ничего серьезней в мире нет.

и листья отражаются в реке,
и колокольным звоном вдалеке:
все будет хорошо – вовне, внутри.
и будут золотые октябри,
и будет к рождеству печеный гусь.

я не вернусь, я больше не вернусь.
поговори со мной, поговори.

---

[Рыжее беспокойство]

«Меня учили всегда, во что бы то ни стало — не показывать вид, что мне плохо. Не открывать слабых мест, никогда. Нет, я отнюдь не железный и отнюдь не герой, я ною и жалуюсь, как и все мы, просто когда болит сердце, я жалуюсь на пятку».

---

[black wind]

"Император сказал: «У Нас депрессия,
У Нас практически сплин.
Нам наскучил двор, все мужчины и женщины,
с которыми изредка спим.
Нам наскучили змеи, пчёлы и тигры,
и говорящий хорёк.
Мы изволим желать совершенно другого».
Так император рёк.

Три недели гадали на книге И-Цзин,
на четвёртой неделе явился даос
при двадцати мешках.
Он поправил свой старый даосский колпак
и сказал приблизительно так:
«Если кому наскучил кот,
Пускай заведет кота».

Кошке приятно доброе слово, идеальной — благая весть.
Идеальная кошка хорошество любит и мышам супостатна есть.
Идеальная кошка прекрасно знает, чьё мясо не следует есть.

Идеальная кошка ходит неслышно, особенно в туалет.
Идеальная кошка морально тверда и устойчива, как табурет.
Идеальная кошка не лазит по шторам, когда хозяина нет.

Император проникся, качнул головой
и улыбнул лицо.
Он вызвал полсотни специалистов,
а даоса назвал молодцом.
И полсотни котологов по всем каталогам
выбирали лучшую стать,
чтобы вывести идеальную кошку
императора утешать.

Через год из лаборатории
во дворец принесли мешок.
Император велел развязать, показать,
и стало ему хорошо,
потому что навстречу божьему дню,
прижмуря глаза на свет,
скользнула в зал идеальная кошка,
каких в природе и нет.

Идеальная кошка не ксерит ночью — ей и днем-то ксерить ломы.
Идеальная кошка знает о многом, чего не ведаем мы.
когда идеальная кошка сдохнет, её хвост излечит немых.

Идеальная кошка при виде собаки думает «Кес-ке-се?».
Идеальная кошка предпочитает йогурты колбасе.
Идеальная кошка — тоже кошка, но не такая, как все.

Генетический гений придворных ученых
создал чего-то не то.
Кошка, во-первых, была шестилапой,
а во-вторых — котом.
В-третьих, оно постоянно смеялось,
гадило тут и там,
фрейлин пугало, качалось на люстрах,
в общем, сплошной бедлам

Затем это дело уселось у трона,
глядя монарху в зрачки.
Монарх смущено поправил корону,
и уронил очки.
Он сказал: «Если в этот клинический случай
мы вбухали треть казны...
То такие, блин, идеальные кошки
Империи не нужны!».

Идеальная кошка в марте поёт страстней, чем Эдит Пиаф.
Идеальная кошка не загоняет носки и трусы под шкаф.
Идеальная кошка не ржёт как лошадь, когда хозяин не прав.

Идеальная кошка даже в матрице всегда найдет телефон.
Идеальная кошка неповторима, а хотя бы и клон.
Идеальная кошка на деле — Сид Вишес, а в душе — Селин Дион.

И тогда идеальная кошка молча
Развернулась, задрала хвост,
Разбежалась, подпрыгнула, сделала лапкой
и исчезла промежду звезд.

Император поставил на место челюсть,
впучил обратно глаза,
«Да что ж, — завопил он, — это такое?!» —
и даоса к ответу призвал.
И замшелый даос, утешая монарха,
промолвил: «Не парьтесь, милорд.
Идеальный кот, объясненный словами,
не есть идеальный кот»."

(c) Стас Валишин, Тикки Шельен. Идеальная кошка

---

[black wind]

"...а для тех, кто вышел не в высшей лиге, открывалась странная полоса. Нас спасали игры, спасали книги - нас спасало все, что могло спасать. Пересчет созвездий, значки на картах, дождевые отблески фонарей, на домах вдали полоса заката, поступь диких, верных, смешных зверей. И скрипели тихо ступени трапа, и рождалось странное (видишь сам?): вера в то, что где-то есть твой корабль, крики чаек, белые паруса. И не в том мечта, что - придет, причалит, заберет тебя из сутулых дней. Просто: есть корабль, твое начало, блеск спины дельфиньей в тугой волне.

...мы спасались сами, других тянули. Нет такой прямой, чтобы вышла вкось. Если рыба в сети приходит снулой, кто винит приливы и рыбаков? Беспокойных было - и будет - много, так во все века, через все года: сколько тысяч душ уведет дорога, в ледяную синь, в золотую даль? Оставался кодекс забытой чести, право детских драк, деревянных шпаг; оставались те, с кем остался вместе, от забора вдаль - начинай копать. Попадется клад - сбросим грузы за борт, и вперед, пугая цветастых рыб: вера в то, что где-то есть твой корабль, нос, корма, рассеянный росчерк крыл. И не в том мечта, чтоб его заметить в небесах, растянутых далеко. Просто: есть корабль - твоя примета, странный знак удач не-морских волков.

...и всего умений - почуять лажу, и всего имущества - горсть земли; о друзьях мечтал, как об экипаже, и учил, что значат "дедвейт" и "линь". Забери хоть все, повзрослеть потребуй, не стрелять, не петь, не седлать коня. Ты же знаешь, верно? Осталось небо, и корабль: тот, что нельзя отнять. И в любом паденьи - неловко, на бок, в старой ране, той, что к зиме болит, вера в то, что где-то есть твой корабль, там, где ходят прочие корабли. Ты запомнил крепко его названье, всю команду знаешь по именам. В октябре рассвет не бывает ранним, и в карманах тают остатки сна. И не в том мечта, чтоб взойти под утро на знакомый борт, на железный трап, провести рукой по стене каюты...
Впрочем - в том.
Конечно.
Чего же врать."

(c) Wolfox

---

[black wind]

"В раме стемнело - полночь. Небо роняет воду. В городе М сентябрь клонится к октябрю. Только приехал, помнишь? Черт, ведь прошло пол года... Бегали через трассы, на мост встречать зарю. Май раздевал до сроку, плечи испек загаром, бросил салюты в воздух, карты швырнул на стол. Мысли ложились в строки, струны рвала гитара, было легко и поздно, чтобы делить на сто. Шутка ли бросить вещи рано поутру в сумку, в город чужой сорваться с карточкой на нуле? Ты ведь всегда был честен с совестью и рассудком, только вспотели пальцы, а в кулаке билет.

В городе Н аллеи, блики озер оконных, солнце садится в реку, бьются колокола, можно плясать под ливнем польку по краю склона, можно с одной тарелки ложками есть салат.
Пить у друзей на кухне и не учить экзамен, под болтовню вальяжно шлепать по темноте. В теплое утро рухнуть с тлеющими глазами, гладить на шее влажной впадинки от ногтей.
Вооружась "авосем" сдать на отлично ГОСы, прыгнуть в средневековье, выпасть из всех веков, и, нагулявшись вусмерть, снова метнуться в гости, флейтой пугать по скверам дремлющих мотыльков.
И заклинанье прятать в смятом листке бумаги и рисовать узоры хной на изгибах рук.
Эй, не грусти, ребята! Мы же со Светлым маги! Мама, не плачь, мы скоро, выживу, не умру!

Лето расплавит жаром и зашвырнет нас к морю, ночи костры, палатки, дымный горячий хлеб. Будут тела поджары, истина будет в споре, будет дрематься сладко на золотой земле.
Будут арбузы, дыни и виноград, и вина , будет медово-вязким яблочный пряный сок.
Август в сентябрь остынет, время сезон подвинет и поменяет краски, чаши качнет весов.

В раме светло и полдень. Небо роняет воду. В городе М сентябрь слишком к себе суров. Только приехал, вроде.. Вот ведь... уже полгода...
А за окном рыжеют клены и ждут ветров..."

(c) Даниэль Бантос

---

[black wind]

"Когда нам было по двадцать, мы жили большой толпой,
И все любили смеяться, и каждый был только собой,
Пусть будущее грозило нас всех испытать не раз,
Оно нас не победило, а просто ушло в отказ.

Мы знали: наступит время, угаснет огонь хмельной,
И станут тесными стены, и все вернутся домой,
И музыка станет тише, а кто-то захочет спать,
И тот, кто стихов не пишет, тот станет их продавать.

Но вот нам уже по тридцать и многое позади,
А взгляд всё так же искрится, и сердце бьется в груди,
И кто-то остался поэтом, а кто-то танцует твист,
И свежим попутным ветром нам вновь помогает жизнь.

Когда нам станет по сорок, мы все соберемся вновь,
Увидим всех тех, кто дорог, уже матерей и отцов.
А после вина и песен, гостям уступим кровать,
И будем как раньше, вместе, на кухне рассвет встречать."

(с) Зинаида Макарова